![]() |

Знакомый
мужчина
Прелестнейшая Ванда, или, как она называлась в
паспорте, почетная гражданка Настасья Канавкина, выписавшись из
больницы, очутилась в положении, в каком она раньше никогда не бывала:
без приюта и без копейки денег. Как быть?
Она первым делом отправилась в ссудную кассу и заложила там кольцо с
бирюзой - единственную свою драгоценность. Ей дали за кольцо рубль,
но... что купишь за рубль? За эти деньги не купишь ни модной, короткой
кофточки, ни высокой шляпы, ни туфель бронзового цвета, а без этих вещей
она чувствовала себя точно голой. Ей казалось, что не только люди, но
даже лошади и собаки глядят на нее и смеются над простотой ее платья. И
думала она только о платье, вопрос же о том, что она будет есть и где
будет ночевать, не тревожил ее нисколько.
"Хоть бы мужчину знакомого встретить...- думала она.- Я взяла бы
денег... Мне ни один не откажет, потому что..."
Но знакомые мужчины не встречались. Их нетрудно встретить вечером в "Ренесансе",
но в "Ренесанс" не пустят в этом простом платье и без шляпы. Как быть?
После долгого томления, когда уже надоело и ходить, и сидеть, и думать,
Ванда решила пуститься на последнее средство: сходить к какому-нибудь
знакомому мужчине прямо на квартиру и попросить денег.
"К кому бы сходить?- размышляла она.- К Мише нельзя - семейный... Рыжий
старик теперь на службе..."
Ванда вспомнила о зубном враче Финкеле, выкресте, который месяца три
назад подарил ей браслет и которому она однажды за ужином в Немецком
клубе вылила на голову стакан пива. Вспомнив про этого Финкеля, она
ужасно обрадовалась.
"Он наверное даст, лишь бы только мне дома его застать... - думала она,
идя к нему.- А не даст, так я у него там все лампы перебью".
Когда она подходила к двери зубного врача, у нее уже был готов план: она
со смехом взбежит по лестнице, влетит к врачу в кабинет и потребует
двадцать пять рублей... Но когда она взялась за звонок, этот план как-то
сам собою вышел из головы. Ванда вдруг начала трусить и волноваться,
чего с ней раньше никогда не бывало. Она бывала смела и нахальна только
в пьяных компаниях, теперь же, одетая в обыкновенное платье, очутившись
в роли обыкновенной просительницы, которую могут не принять, она
почувствовала себя робкой и приниженной. Ей стало стыдно и страшно.
"Может быть, он уже забыл про меня...- думала она, не решаясь дернуть за
звонок.- И как я пойду к нему в таком платье? Точно нищая или мещанка
какая-нибудь..."
И нерешительно позвонила.
За дверью послышались шаги; это был швейцар.
- Доктор дома?- спросила она.
Теперь ей приятнее было бы, если бы швейцар сказал "нет", но тот вместо
ответа впустил ее в переднюю и снял с нее пальто. Лестница показалась ей
роскошной, великолепной, но из всей роскоши ей прежде всего бросилось в
глаза большое зеркало, в котором она увидела оборвашку без высокой
шляпы, без модной кофточки и без туфель бронзового цвета. И Ванде
казалось странным, что теперь, когда она была бедно одета и походила на
швейку или прачку, в ней появился стыд и уж не было ни наглости, ни
смелости, и в мыслях она называла себя уже не Вандой, а, как раньше,
Настей Канавкиной...
- Пожалуйте!- сказала горничная, провожая ее в кабинет.- Доктор
сейчас... Садитесь.
Ванда опустилась в мягкое кресло.
"Так и скажу: дайте взаймы!- думала она.- Это прилично, потому что ведь
он знаком со мной. Только вот если б горничная вышла отсюда. При
горничной неловко... И зачем она тут стоит?"
Минут через пять отворилась дверь, и вошел Финкель, высокий черномазый
выкрест с жирными щеками и с глазами навыкате. Щеки, глаза, живот,
толстые бедра - все это у него было так сыто, противно, сурово. В "Ренесансе"
и в Немецком клубе он обыкновенно бывал навеселе, много тратил там на
женщин и терпеливо сносил их шутки (например, когда Ванда вылила ему на
голову пиво, то он только улыбнулся и погрозил пальцем); теперь же он
имел хмурый, сонный вид и глядел важно, холодно, как начальник, и что-то
жевал.
- Что прикажете?- спросил он, не глядя на Ванду.
Ванда поглядела на серьезное лицо горничной, на сытую фигуру Финкеля,
который, по-видимому, не узнавал ее, и покраснела...
- Что прикажете?- повторил зубной врач уже с раздражением.
- Зу... зубы болят...- прошептала Ванда.
- Ага... Какие зубы? Где?
Ванда вспомнила, что у нее есть один зуб с дуплом.
- Внизу направо...- сказала она.
- Гм!.. Раскрывайте рот.
Финкель нахмурился, задержал дыхание и стал рассматривать больной зуб.
- Больно?- спросил он, ковыряя в зубе какой-то железкой.
- Больно...- солгала Ванда. "Напомнить ему,- думала она,- так он
наверное бы узнал... Но... горничная! Зачем она тут стоит?"
Финкель вдруг засопел, как паровоз, прямо ей в рот и сказал:
- Я не советую вам плюмбуровать его... Из етова зуба вам никакого
пользы, все равно.
Поковыряв еще немножко в зубе и опачкав губы и десны Ванды табачными
пальцами, он опять задержал дыхание и полез ей в рот с чем-то
холодным... Ванда вдруг почувствовала страшную боль, вскрикнула и
схватила за руку Финкеля.
- Ничего, ничего...- бормотал он.- Вы не пугайтесь... Из этим зубом все
равно мало толку. Надо быть храброй.
И табачные окровавленные пальцы поднесли к ее глазам вырванный зуб, а
горничная подошла и подставила к ее рту чашку.
- Дома вы холодной водой рот полоскайте...- сказал Финкель,- и тогда
кровь остановится...
Он стоял перед ней в позе человека, который ждет, когда же наконец
уйдут, оставят в покое...
- Прощайте...- сказала она, поворачиваясь к двери.
- Гм!.. А кто же мне заплатит за работу?- спросил смеющимся голосом
Финкель.
- Ах, да...- вспомнила Ванда, покраснела и подала выкресту рубль,
вырученный ею за кольцо с бирюзой.
Выйдя на улицу, она чувствовала еще больший стыд, чем прежде, но теперь
уж ей было стыдно не бедности. Она уже не замечала, что на ней нет
высокой шляпы и модной кофточки. Шла она по улице, плевала кровью, и
каждый красный плевок говорил ей об ее жизни, нехорошей, тяжелой жизни,
о тех оскорблениях, какие она переносила и еще будет переносить завтра,
через неделю, через год - всю жизнь, до самой смерти...
- О, как это страшно!- шептала она.- Как ужасно, боже мой!
Впрочем, на другой день она уже была в "Ренесансе" и танцевала там. На
ней была новая громадная красная шляпа, новая модная кофточка и туфли
бронзового ц вета. И ужином угощал ее молодой купец, приезжий из Казани.

Наши партнеры:
return_links();
?>

|
 |