Знакомый мужчина

Прелестнейшая Ванда, или, как она называлась в паспорте, почетная гражданка Настасья Канавкина, выписавшись из больницы, очутилась в положении, в каком она раньше никогда не бывала: без приюта и без копейки денег. Как быть?

Она первым делом отправилась в ссудную кассу и заложила там кольцо с бирюзой - единственную свою драгоценность. Ей дали за кольцо рубль, но... что купишь за рубль? За эти деньги не купишь ни модной, короткой кофточки, ни высокой шляпы, ни туфель бронзового цвета, а без этих вещей она чувствовала себя точно голой. Ей казалось, что не только люди, но даже лошади и собаки глядят на нее и смеются над простотой ее платья. И думала она только о платье, вопрос же о том, что она будет есть и где будет ночевать, не тревожил ее нисколько.

"Хоть бы мужчину знакомого встретить...- думала она.- Я взяла бы денег... Мне ни один не откажет, потому что..."

Но знакомые мужчины не встречались. Их нетрудно встретить вечером в "Ренесансе", но в "Ренесанс" не пустят в этом простом платье и без шляпы. Как быть? После долгого томления, когда уже надоело и ходить, и сидеть, и думать, Ванда решила пуститься на последнее средство: сходить к какому-нибудь знакомому мужчине прямо на квартиру и попросить денег.

"К кому бы сходить?- размышляла она.- К Мише нельзя - семейный... Рыжий старик теперь на службе..."

Ванда вспомнила о зубном враче Финкеле, выкресте, который месяца три назад подарил ей браслет и которому она однажды за ужином в Немецком клубе вылила на голову стакан пива. Вспомнив про этого Финкеля, она ужасно обрадовалась.

"Он наверное даст, лишь бы только мне дома его застать... - думала она, идя к нему.- А не даст, так я у него там все лампы перебью".

Когда она подходила к двери зубного врача, у нее уже был готов план: она со смехом взбежит по лестнице, влетит к врачу в кабинет и потребует двадцать пять рублей... Но когда она взялась за звонок, этот план как-то сам собою вышел из головы. Ванда вдруг начала трусить и волноваться, чего с ней раньше никогда не бывало. Она бывала смела и нахальна только в пьяных компаниях, теперь же, одетая в обыкновенное платье, очутившись в роли обыкновенной просительницы, которую могут не принять, она почувствовала себя робкой и приниженной. Ей стало стыдно и страшно.

"Может быть, он уже забыл про меня...- думала она, не решаясь дернуть за звонок.- И как я пойду к нему в таком платье? Точно нищая или мещанка какая-нибудь..."

И нерешительно позвонила.

За дверью послышались шаги; это был швейцар.

- Доктор дома?- спросила она.

Теперь ей приятнее было бы, если бы швейцар сказал "нет", но тот вместо ответа впустил ее в переднюю и снял с нее пальто. Лестница показалась ей роскошной, великолепной, но из всей роскоши ей прежде всего бросилось в глаза большое зеркало, в котором она увидела оборвашку без высокой шляпы, без модной кофточки и без туфель бронзового цвета. И Ванде казалось странным, что теперь, когда она была бедно одета и походила на швейку или прачку, в ней появился стыд и уж не было ни наглости, ни смелости, и в мыслях она называла себя уже не Вандой, а, как раньше, Настей Канавкиной...

- Пожалуйте!- сказала горничная, провожая ее в кабинет.- Доктор сейчас... Садитесь.

Ванда опустилась в мягкое кресло.

"Так и скажу: дайте взаймы!- думала она.- Это прилично, потому что ведь он знаком со мной. Только вот если б горничная вышла отсюда. При горничной неловко... И зачем она тут стоит?"

Минут через пять отворилась дверь, и вошел Финкель, высокий черномазый выкрест с жирными щеками и с глазами навыкате. Щеки, глаза, живот, толстые бедра - все это у него было так сыто, противно, сурово. В "Ренесансе" и в Немецком клубе он обыкновенно бывал навеселе, много тратил там на женщин и терпеливо сносил их шутки (например, когда Ванда вылила ему на голову пиво, то он только улыбнулся и погрозил пальцем); теперь же он имел хмурый, сонный вид и глядел важно, холодно, как начальник, и что-то жевал.

- Что прикажете?- спросил он, не глядя на Ванду.

Ванда поглядела на серьезное лицо горничной, на сытую фигуру Финкеля, который, по-видимому, не узнавал ее, и покраснела...

- Что прикажете?- повторил зубной врач уже с раздражением.

- Зу... зубы болят...- прошептала Ванда.

- Ага... Какие зубы? Где?

Ванда вспомнила, что у нее есть один зуб с дуплом.

- Внизу направо...- сказала она.

- Гм!.. Раскрывайте рот.

Финкель нахмурился, задержал дыхание и стал рассматривать больной зуб.

- Больно?- спросил он, ковыряя в зубе какой-то железкой.

- Больно...- солгала Ванда. "Напомнить ему,- думала она,- так он наверное бы узнал... Но... горничная! Зачем она тут стоит?"

Финкель вдруг засопел, как паровоз, прямо ей в рот и сказал:

- Я не советую вам плюмбуровать его... Из етова зуба вам никакого пользы, все равно.

Поковыряв еще немножко в зубе и опачкав губы и десны Ванды табачными пальцами, он опять задержал дыхание и полез ей в рот с чем-то холодным... Ванда вдруг почувствовала страшную боль, вскрикнула и схватила за руку Финкеля.

- Ничего, ничего...- бормотал он.- Вы не пугайтесь... Из этим зубом все равно мало толку. Надо быть храброй.

И табачные окровавленные пальцы поднесли к ее глазам вырванный зуб, а горничная подошла и подставила к ее рту чашку.

- Дома вы холодной водой рот полоскайте...- сказал Финкель,- и тогда кровь остановится...

Он стоял перед ней в позе человека, который ждет, когда же наконец уйдут, оставят в покое...

- Прощайте...- сказала она, поворачиваясь к двери.

- Гм!.. А кто же мне заплатит за работу?- спросил смеющимся голосом Финкель.

- Ах, да...- вспомнила Ванда, покраснела и подала выкресту рубль, вырученный ею за кольцо с бирюзой.

Выйдя на улицу, она чувствовала еще больший стыд, чем прежде, но теперь уж ей было стыдно не бедности. Она уже не замечала, что на ней нет высокой шляпы и модной кофточки. Шла она по улице, плевала кровью, и каждый красный плевок говорил ей об ее жизни, нехорошей, тяжелой жизни, о тех оскорблениях, какие она переносила и еще будет переносить завтра, через неделю, через год - всю жизнь, до самой смерти...

- О, как это страшно!- шептала она.- Как ужасно, боже мой!

Впрочем, на другой день она уже была в "Ренесансе" и танцевала там. На ней была новая громадная красная шляпа, новая модная кофточка и туфли бронзового ц вета. И ужином угощал ее молодой купец, приезжий из Казани.
 

Наши партнеры:
return_links(); ?>